-“Кэп, амприттишё, что Вы очень давно не были в кино. Я осмелюсь пригласить Вас, тем более, что узнала про потрясающее место с пуфиками. Координаты цели (вымарано цензурой) Тэнпиэмшарп. А.”

Мне стоило больших усилий сдержать улыбку, глядя на серьезное лицо радиста, протянувшего ТС радиограмму, и ждавшего окончания ее прочтения. “А” могла быть только Алей – помощником штурмана. «А» обладала восточной внешностью, была стройна, высока, необыкновенно красива, и абсолютно неприступна.
Весь экипаж терзался в сомнениях, что заставляло ее выбрать наш борт, оставив на земле все прелести светской жизни БГ.

Откровенно говоря, мое сердце начинало биться чаще, когда она входила в кабину пилотов, в униформе цвета безоблачного неба, грациозно передвигаясь между коробов на высоких шпильках. Пилотка еле удерживалась на ее роскошных черных волосах, немного прикрывающих плечи со звездочками, а изумрудные глаза притягивали своей холодностью.

Но я, как капитан борта, всегда подавлял эмоции и непроизвольные посылки в мозг от джонсона – романтические отношения на службе строжайше воспрещались, тем более в воздушном пространстве. Хотя соблазн на высоте 30.000 футов был очень и очень велик.

В 9.45 пм борт выполнял посадочный маневр. Тяжелый бомбардировщик, казалось, всем своим Al спрашивал меня – “Кэп, мы просто приземляемся? Не поражая цель???”
Но я просто вел его к земле на полосу, освещенную посадочными огнями. Шасси коснулись асфальта под аплодисменты и глупые восторженные вопли – включился автопилот, который автоматом вел борт за вынырнувшим из переулка Х5 с мигающим табло FOLLOW ME.

Ступив на землю и немного отдышавшись – и чуть не пропустил посадку ее красной цесны, лихо зарулившей под хвост бомбера. Я подал Але руку – она грациозно спрыгнула на асфальт, окруженная облаком пряных этро.

Никогда не любил кэжуал стайл в плане женской одежды – но в этом случае отвратительный ранее арсенал – джинсы-кроссовки–кусок живота –пирсинг – топ-хвост – просто вырубил меня правым хуком от любого клячко. Аля выглядела невероятно, потрясающе, сногсшибательно красиво- шелковое платье, чулки с поясом и шпильки – словом, все то, чем прежде восторгался – полетело в мусорный бак на десктопе кокпита.

Через десять секунд после нокаута показания датчиков стали, наконец, обрабатываться мозгом. Я обнаружил себя, стоящим у стены аутлета. А. внимательно изучала скидул на стене, но, даже бросив беглый взгляд на него, сразу стало понятно, что дело дрянь. Дрянь. С большой буквы Н.

Все вокруг было заполнено МсРО с арривой в руках, слоты и обшарпанные стены наводили мысли подняться в воздух, лечь на крыло, нажать на кнопку и ….
Аля подошла с очевидным желанием что-то сказать. Но, как только ее изумрудные глаза поймали отчаянный взгляд – она просто взяла мою руку, и мы вышли на воздух.

“Кэпсорризакино”. Знаешь- (с этого момента мы были уже на “ты”!!) – чертовски проголодалась. Погода холодная, а блок климат-контроля не работает – чертова цесна! Здесь есть кафешка, недалеко от вышки диспетчеров.

Мы шли по улице, обнявшись, провожаемые завистливыми, склизкими, взглядами морячков, видимо, слинявших с борта припаркованного неподалеку эсминца.

Кафешка находилась на первом этаже старого здания диспетчерской службы. Тяжелые двери из состаренного дерева впустили нас внутрь, и мы оказались на прозрачной площадке, в углублении которой на некотором расстоянии лежали маленькие валуны.

Столик был достаточно грубо сколочен из дерева, но находился в достаточном удалении от остальных – нам практически не мешала компания подвыпивших офицеров, распивающая огненную жидкость из алюминиевой емкости.

Официантка принесла меню. Ожидая увидеть блюда из обычного военного рациона (картошка \ тушенка) – я был очень удивлен, увидев раздел «Восточная кухня». На немой вопрос официантка тут же пояснила, что в кафе работает группа военнопленных из страны восходящего солнца, командир которых потрясающий спец в их куизин.
Так что кэп рискнул отведать салат из морских водорослей (редкая диковинка в наших краях) с заправкой из орехового масла (видимо, лендлиз), и рулет из риса с добавлением угря и омлета, называемый «Сакура». Аля выбрала королевских креветок, жаренных с овощами и коктейль с алкоголем цвета предгрозового неба – я же из напитков ограничился зеленым чаем с вишней – как рассказала официантка – очень редкий напиток с необыкновенным вкусом. Поймав укоризненный взгляд, Аля беспечно ответила – «Кэп, ну кто, кто в воздухе может остановить меня, и заставить подышать в трубочку?? Тебе представляется такое возможным??» Мне не представлялось.

Блюда принесли достаточно быстро, и вечеря началась. Рулет оказался необыкновенно и нежным – буквально таял во рту, и честно говоря, я не очень следил за щебетом Али, наслаждаюсь его вкусом. Морские водоросли поражали новыми вкусовыми ощущениями – словом, после привычных желудку толстых макарон по-флотски, эти блюда азиатской кухни казались чем-то легким и волшебным. Аля умудрялась с видимым удовольствием расправляться с креветками – «О, Кэп, по сравнению с нашим пайком – просто волшебно!!» – и без умолку щебетать о природе различных вещей. Время пронеслось незаметно – закончив с креветками, Аля заказала на десерт фруктовый салат, который, впрочем, пришелся ей не по вкусу.
Чуть позже наша беседа была прервана появлением официантки – «Г-н капитан, наше заведение закрывается в 11!» На часах было уже 11.30. «По аэродромным предписаниям, заведения, находящиеся в жилых домах, должны прекращать работу в 11.00, чтобы не мешать отдыху обслуживающего персонала». Оказывается, над нами располагалась казарма диспетчеров. Мы не стали возражать. Я расплатился – счет оказался совсем ненамного больше, чем в той сети кафешек, где обычно приходилось подкрепляться перед ночной бомбардировкой.
Уже набирая высоту над ночным городом, на хедапе высветилось ММС от Али – «Кэп, держу пари, что вы не запомнили названия кафешки. Она называется «Камадо» – повторим в следующий раз, ОК?»
Конечно, конечно, Аля.. В следующий раз.

(с) 2004