Зарекалась ворона говна не клевать. Автор же не ходить по модным общепитовским местам. Но, как говорится, никогда не говори “никогда”. Слишком уж много “почти друзей” постят фото почти пиццы с буратой да и трюфелем, скорее маслом. Интересно, никогда не пробовал. Локейшн, однако близок, бульвары. Можно дойти пешком, ок, ок, вот только не нужно изображать из себя героя перед читателями. Честная одна остановка на метро. Здание центрального рынка, что проезжал сотни раз всегда в строительных лесах, о чудо, неужели откупорили бомбоубежище? Напоследок, но не в последнюю очередь, будоражущие слова “Белый Кролик” да Мухин, местный “Джимми-мать-его-Оливер”. Сказано-сделано. Тем более, шаббат на дворе. Резервов не делают рестораторы принципиально, мол, по мере заполняемости пространства. Отлично, что значит категорическое “нет” полной посадке. Гуляй, рванина! Дальше все на букву Бэ. Боль. Начинается с момента погружения в подземелье центрального рынка. Народная тропа не зарастает в узкую створку, дверку, как в метро. Одну. Не будем о грустном, но, знаете ли, если народные массы, да внезапно вдруг наружу…брррррр.. Сразу же фудкорт, что в торговых центрах, но без окон, хипстеры и прочий молодняк забили все возможные углы и жрут (простите за язык с улиц) с руки. Хруст, запах, чувство локтя. Так что, если вдруг, с тобой спутница, да и не простая, а в хорошей шубе. Быть беде, уж поверь. Путь к Горынычу лежит наверх. В лифте. Лакшери, блестящем, но. Скромных размеров. С остановками. В него, догадался, что? Очередь. Забудь о печальном одиночестве в огромных кабинках “Смоленского пассажа” на подступах в White Rabbit. Здесь все по-простому. Лифт битком (нецензурно выражается). Причем, к публике, что в ресторацию, расфуфыренной, замешивается те, кто просто на второй этаж попИсать. Прекрасная спайка буржуазии и пролетариата в пролёт. На один этаж. Демократические ценности, чувак, да еще и европейские. Чем не повод потереться засаленной куртенью о крокодиловую дубленку напыщенного хачмана, ой, извините, конечно же лица кавказской национальности. Кабинка прибывает на третий, и дальше начинается все, как в очень плохом кино. Предбанник узок, словно кривая тропинка в сугробе. Двум компаниям, что на вход и чекаут, не развернуться. Столы пустые, но, хостесс, блонда-коряга, всех рассадит за бурную стойку, и забудет *отрешенно машет рукой”. Нет, бывалый хрон решит проблему на ходу, щелчком пальцев, но. Честное пионерское, хотелось посмотреть, как в заведении товарища Мухина обслуживают обычную публику, с улицы. Таких, как мы. Знаешь, как? Х*уево. Требуется сорок минут сидеть за деревянной барной стойкой, под тепловатое просеко. Три подхода к хостесс (спокуха, не сам, не сам). Чтобы выделили наконец-то пустой стол, напомню, не резервируют. Что тут сказать без мата, даже не знаю. Кухня. Братцы, замороченная. Картоха в мундире, то бишь, в открытом огне с кожурой. Плюс угорь. Пицца с бураттой, вышеупомянутая. Ну да, интересно, не вот чтобы “Ах!” да ГМО (Гастрономический Микро Оргазм) (с) автора. Попробовать разок. Покивать головой. Да и забить. Обслуживание, его как такового нет, стиль “фьюжн”, “поймай своего официанта, если сможешь”. Но. Кромешный ад начинается, когда трапеза заканчивается. Автор, он счастливчик. Столик был в нужном месте в нужном зале. Во втором же горе-рестораторы умудрились разместить открытую кухню с печкой для пиццы с открытым же огнем, раз. Печью для выпечки хлеба с не менее открытым, два. Догадался, или продолжать? Никакая вентиляция, хот двигатель от Сухого Суперджет. Не способна вывести “всюэтувонь” так, чтобы не чувствовалось ни зги. Многократно доказано печальным опытом первопроходцев “Dantes” (RIP). Так вот, граждане-товарищи! Берегите верхнюю одежду. Хранится она на открытых вешалах, как раз в промежутке между двумя залами. Служит фильтром дополнительной очистки воздуха. Кашемир водолазки пропитывается на раз-два, покамест собираешься. Владелицам шуб можно сказать кратко и емко. “Не свезло”. Если уж собираться в “Горыныч”, то во всем пластиковом, либо сразу в химчистку опосля. Утрамбовывание в лифт для окончательного решения вопроса, нет, не того. “Больше никогда!”. Напоминает…..газовую камеру. С крематориями и механизированным транспортом.
